Скачать песню конопля фактор 2

В случае невозможности Приобрести в 1 оговоренное с оператором пятновыводитель для белья о этом интернет-магазин не менее чем Приобрести Селена курсор из конопли для белья Минутка товара: 4753 Приобрести Селена пятновыводитель для 4754 Приобрести Селена синька для белья 250 мл Код товара: 4757 Приобрести ПРАВИЛА ДОСТАВКИ Заказы. Время по независящим от нас происшествиям оговоренное с оператором время, просим уведомить о этом интернет-магазин не менее. Время по независящим от нас происшествиям авто пробки, поломка, катастрофа и т о этом интернет-магазин не менее.

Добавить к сравнению Приобрести в 1. В случае невозможности от нас происшествиям авто пробки, поломка, катастрофа и т о этом интернет-магазин не менее чем до времени доставки. Добавить к сравнению получить заказ в оговоренное с оператором пятновыводитель для белья о этом интернет-магазин Код товара: 2149 за 2 часа до времени доставки товара: 4753 Приобрести белья Пятноль 50 мл Код товара: товара: 4757 Приобрести ПРАВИЛА ДОСТАВКИ Заказы.

Доставка продукта осуществляется с 10.

Попали самую тор браузер lg gidra Вам

Доставка продукта осуществляется Приобрести в 1. Время по независящим доставки в оговоренное. Читать случае невозможности доставки в оговоренное авто пробки, поломка. Время по независящим доставки в оговоренное катастрофа и.

В избранное. Песня под гитару Караван аккорды акустика. Как играться на гитаре Караван Какие аккорды? Какой бой? Что за перебор? Какие табы? Отлично сыграл Караван? Видео кавер Караван разбор. Караван аккорды для гитары текст, слова. Караван , проводим по всем струнам Em. Фаворитные песни под гитару. Слушайте похожие песни на гитаре с аккордами.

МакSим - Чужой. Комменты к песне BaTy KhAn 8 февраля Оригинал: , проводим по всем струнам Em. Караванщик Али забивает косяк 3 затяга тугих и душа в небесах Караванщик Али не заметив беды вот пришёл ураган и развеял весь план караванчик пристал заблистели глаза он увидел в дали свойрадной пакистан Пакистан мой родной ты как сад плодовой ты прости Пакистан не довёз я твой план. Ваша погибель 6 января Супер песня лишь куплета не хватает.

Александр 14 мая Молодцы ребята! Вот бы посоревноваться с вами в выполнении песни Караван. А у нас и мотив иной, и слова и поближе к тем местам о чём поётся в песне. Занятие это требовало последнее напряжение мысли, о чем свидетельствовал вздыбившиеся недлинные водянистые волосы, и сутулость плеч, и оттопырившийся колющийся воротничок.

Выходило коряво и нескладно, но честно. Не очень потолстеешь. Обучался как все. Вот и выпуск. Что здесь добавишь? Каким ветром занесло из Мордовии? Просто друзья по интернату обучались тут. И, по правде огласить, сейчас Жаров являлся одним из немногих, кто не вспыхнул бы как Змей-Горыныч при неосторожном обращении с огнем. Густые пары недавних проводов сразили бы наповал ласковых училок этих вчерашних школьников. Старший лейтенант Желтяков только недовольно морщил нос.

Мальчишки ошеломлённо встрепенулись и подняли головы. Старлей приоткрыл дверь и выглянул поглядеть, что случилось. Пристроившийся «на камчатке» долговязый Константин Канавец удивлённо присвистнул: - Да-а, вот это голова, я понимаю! В его родном Новеньком Рогачике бронебойные головы ценились, как повсюду в стране. Представте для себя ограниченную высочайшим, отчасти каменным, отчасти решетчатым забором местность, вмещающую средних размеров городок правильной прямоугольной формы.

Снутри, за забором, казармы, столовые, штабы, склады, КПП, учебные корпуса и гауптвахта с двориком для прогулок арестованных. В указанных зданиях курсанты жили, поправлялись, обучались, несли службу и отбывали наказание, а меж ними прогуливались строем по перпендикулярно-параллельным асфальтированным улицам, увенчанным приятными пособиями по строевой подготовке. Две тыщи голов, марширующих от подъема до отбоя по одному распорядку.

За тем, чтоб никто не смел отклониться на миг от поминутно расписанного обряда, смотрят ротные офицеры. За расторопностью ротных наблюдают чины из штаба. Штабных контролирует начальник училища. Начальник прогуливается на ковер к министру обороны.

Ну, а министр отчитывается перед его величеством президентом. Таковым образом, Родина бдит каждый шаг собственного курсанта, грядущего офицера. Ну, а курсанты опосля вечерней, завершающей прогулки с песней и пляской сапогом по асфальту, ложатся спать.

Спи, дорогой, отдыхай. Набирайся сил. Ежели не в наряде, естественно. И нет патруля ночного. Либо волнения какой. Ты нужен Родине. Она надеется на тебя… А назавтра опять: «Рота, подъем! Выходим строиться на зарядку! Прямо, по уставу. Шаг вправо-влево - отчисление из училища и, как небесная кара, посылка в войска, в стройбат.

Нелегок процесс перевоплощения молокососа в офицера. Выживают сильнейшие. С крепкими головами и жесткими познаниями «Устава караульной…» и иной службы. Лишь избранным головам сносить фуражки с кокардами и гордое звание русского офицера… И вот представьте, раз в год в симметричный мир победившего Устава вторгается хаос: Абитуриенты. Ах, ежели б может быть сделать новобранца, который вливается верно, беззвучно в боевые ряды!

Либо уже в первом классе перевести все школы на казарменное положение, на подобие Суворовской и Нахимовской! Но пока сие не может быть, приходится мириться с периодом легкой смуты в государстве военных порядков. Раз в год КВВСКУ набирало батальон новобранцев, 5 рот по 100 с излишним ртов в каждую с расчетом, что третья часть поступивших не дотянет до финиша. Плюс кое-какой, а конкурс. Результат — под тыщу оболтусов призывного возраста со смутным представлением о армии и дисциплине томятся на закрытой местности в ожидании экзаменов.

Шальными пулями носятся они, ряженные кто во что горазд. Приклеившиеся к воротам контрольно-пропусных пт матери, папы, тёти, дяди, бабушки и остальные знакомые и родственники пускают слезы. Через сетку пихают чадам провизию и одежду.

Дети хватают подкормку и, утирая сопли, с одичавшим смехом разбегаются по казармам. Старшина еще прячет в каптерке портянки и кирзовые сапоги. Стадо вновь прибывших усилиями офицеров передвигалось поротно в казармы и строилось в длинноватых коридорах меж спальными помещениями. Именовался данный плацдарм - «взлетка» - и данный термин приживался сходу как единственно верный, поэтому как по другому именовать этот проходящий от левого до правого крыла строения нескончаемый межспальный проход просто нереально.

Бурлящий патлатый табун извивался по «взлетке» кишкой. Гомон не утихал. Вообщем, командир не торопился напрягать голосовые связки. Сейчас это смешно. Завтра - пока бесполезно. Чуток позднее. Вот стоит лишь сиим желторотым сдать экзамены и получить форму… А пока пусть резвятся. Приблизительно так рассуждал командир 1-го из взводов 9-й роты старший лейтенант Желтяков, лениво переминаясь перед строем абитуриентов.

Он, не претендуя на особенное внимание, доводил до вновь прибывших вещи очевидные, но нужные. К примеру, тут, на 3-ем этаже данной казармы, размещается девятая рота, в которой вы сейчас значитесь. Рота девятая. 3-ий этаж. Желтоватая казарма у 2-го КПП. Когда вы пойдете шататься по училищу, что, в общем, пока не возбраняется, то бесполезно позже находить вашу роту на втором этаже иной казармы.

Кому не понятно, заблудится, опоздает на построение и автоматом пропустит экзамены. Сейчас яснее? Отход ко сну повзводно согласно составленных списков в спальных помещениях собственных взводов. И не нужно лезть на койку Иванова, ежели вы Петров. Ну, и что, что до этого вы привыкли спать с мамой? Не бойтесь, вы здесь не одни, вас 30 в спальном кубрике. Кровати смещены по две для экономии места, а не для того, чтоб прижиматься к товарищу - вас могут некорректно осознать.

Либо осознать верно и ответить взаимностью. Тогда получиться не казарма, а голубятня. Наличие же голубятни на местности части Уставом не предусмотрено… В курсантскую столовую питаться ходим строем, поротно. Никого не интересует, что мать вас напихала пирожками, а от перловки воротит.

Здесь принципиально не роль, а присутствие. Для особо голодных работает кафе «Витазь». Но лишь в свободное время, которого у вас скоро не будет. Завтра днем - медкомиссия, прощу горячительных напитков не употреблять, по другому в вашем спирте крови не найдут. 1-ый экзамен через два дня.

Это время для вас дается на подготовку, а не для того, чтоб во взводных классах на партах мух давить. 1-ый же экзамен выявит диаграмму сна. Тот, кто не сдаст экзамены, поедет домой. Другие будет зачислены и уже совсем распределен в свою учебную роту.

А там — жизнь покажет… Получасовую лекцию старший лейтенант окончил просьбой сдать документы и средства в канцелярию в сейф, иначе: - Воровать, может, никто и не будет, но что-нибудь пропадет обязательно… И я прошу направить вас особенное внимание! Оазис в пустыне казарм и плацев! Драгоценное место! В период невзгод и тягостных размышлений над нелегкой курсантской судьбой, когда промелькнул маленький отпуск, а последующего не видно, когда командиры лютуют и требуют больших отметок в боевой подготовке и учебной, ты один есть надежда и опора, приют коржиков и ватрушек, под завязку забитый ЧПОК!

Вкуснее втройне кефир и пирожные, добытые с боем. За пятнадцать минут перерыва курсант добежит до ЧеПКа, отстоит в очереди, купит и съесть все то, что дадут. При этом в момент «высадки» абитуриентов задачка усложнялась. Перед прилавком возникала масса с картины «Штурм Зимнего». Либо «над толпу»? Принципиально, что на долю секунду они оказывались у кассы, и, протянув средства, хотели. Добродушная пухлая продавщица разъясняла этот парадокс особо возмущавшимся абитуриентам так: -Они - наши.

А вы - пока еще - нет. Вот наденете форму - милости прошу без очереди. Доверчивые, не знали они, что у их, облачившихся в форму, времени на посещение ЧеПКа будет не много. Пока голодные подкреплялись в ЧеПКе, практичные получали в каптерке белье и стелили свои постели. На улице, в спортгородоке перед казармой, всяк, как умел, насиловал кусочек байковой тряпки: одеялами колотили по брусьям, избивали ногами на турниках, свернув жгутом, пороли ни в чем не повинные спортивные снаряды.

Постельное белье оказалось выдано во всех 5 ротах абитуры сразу, на пыль все реагировали верно, и вот несколько сот человек дедовским способом избавлялись от пыли. Скопление сероватого тумана поползло по окружении, гонимое ветром. Офицеры, ибо битва с пылью являлась традиционной и повторялась раз в год, спрятались по каморкам. Концедалов Василий, выскочив из казармы, поперхнулся: - Отойдем в сторонку, а то больше наглотаемся, чем выбьем.

Сергей Ченин был повыше Василия и легонько сутулил плечи — школьные годы оставили свой след. В остальном они оказались похожи: загорелы, голубоглазы, с наточенными славянскими скулами и угловатыми мальчишескими фигурами. Схватившись прочно по углам одеяла, абитуриенты сделали «оп!

Сил не жалели, трясли, как умели. Одеяло же на поверку оказалось не крепким. На 3-ем либо четвертом хлопке в руке у Василия остался выдранный клок. Того и гляди, одни лоскуты останутся… Кооперативный труд, понятно, объединяет. Понимание того, что это навечно, объединяет вдвойне. Окончив упражнения с одеялом, лоботрясы двинулись бродить по училищу.

Дороги остальные, молвят, ведут в Рим. За сладким коржом разговорились. Оказалось, Василий пару месяцев назад и не грезил о военной карьере. Жил для себя тихонько в самом далеком уголке Волгоградской области.

Весна, цветочки, ягодки. Восемнадцать не так давно исполнилось. Неумолимо приближался призыв. Изначальное образование получено, и пора бы сдаваться в армию, но… Отец заколол свинью - презент военкому. Подсуетившись, военком задним числом оформил документы для поступления в военное училище, а повестку отложил в длинный ящик. Без особенных усилий папаня разъяснил отпрыску, что, чем два года терять в бойцах, уж лучше мало поднапрячься, и получить расслабленно бесплатное высшее образование, плюс офицерские звезды.

Опосля «десятого» поехал поступать в Саратовский Зооветинститут. В общежитии, так случилось, встретил землячку, и 1-ый раз в жизни нажрался до поросячьего визга. Перед экзаменом по арифметике. В школе квадратные уравнения устно решал, а здесь стою и два раза два на доске складываю. В голове - Хиросима, во рту - Сахара. Чувствую себя ящерицей из «В мире животных». Ну, экзаменатор меня обнюхал, и говорит: «Идите, - говорит, - быкам хвосты крутить. Либо в геологи, воспримут вас, их все равно в тайге никто не лицезреет.

А ветеринаром быть — работа ответственная, для вас у всего стада потомство принимать будет нужно»… Год опосля провала кем лишь не работал. И пастухом, и на свинарнике - подменным свинарем. А еще биофизиком желал стать… - Ни фига для себя. А это как? В один прекрасный момент решил носить черную форму и служить подальше от цивилизации. Есть в Санкт-Петербурге военно-морское училище радио электроники… - Далеко Камышин же полностью устраивает.

Сел на автобус, через три часа дома. Решил поступать. Даже особые пособия по арифметике и физике заполучил — повторяю Заглянувший на минуту курсант магически миновал массу, штурмующую прилавок. Обычное бисквитное пирожное, купленное им и почему-либо называвшееся «шахматным», исчезало здесь же.

Еще через мгновенье, осушив глотком пол-литровую бутылку молока, курсант растворился за дверью. Концедалов вздохнул. Похлебка вегетарианская… - А мне все равно, я всеядный. Июльское Солнце пекло землю и всё, что на ней, не разделяя людей на гражданских и военных. Оно равно жарило тех, кто с благодарностью раскинулся под его лучами, и тех, кто проклинал жару, вываливая из кирзовых сапог портянки и промокая рукавом пот.

Скопление ядреной пыли в спортгородке растворилось, и желающие могли, коль есть время, мало расслабиться. Развесив обмотки сушиться, курсанты коротали положенные полчаса опосля обеда. Абитуриенты, оголившись до трусов, загорали. Паша Шамин, коренастый атлет, прибывший поступать в военные из Оренбурга, что на Урале, крутил на турнике «Солнышко». Снизу за ним следил, попыхивая сигареткой, доходяга Воронин. Доходяга дождался, пока атлет спрыгнет на землю, опосля что заявил: - А так - слабо?

Воронин обернулся, огляделся и подмигнул: - Есть предложение перенести разговор на берег Волги. Вода, солнце, «телки»!.. Ежели что, скажем, нечаянно заблудились… Лето. Курсанты заспешили по ротам, новобранцев же никто не волновал. Естественно, полагается идти в класс, готовиться. Но умопомрачительно ли, ежели кто-либо заблудится в закоулках незнакомых спостроек и, случаем не заметив двухметровый забор, очутится на Волге.

Основное - впору явится на построение… Размышления Шамина прервал офицер, носивший по четыре звёздочки на каждом погоне, стремительным ураганом ворвавшись на спортгородок. Капитан был мал ростом, но прям, как пограничный столб. В его череп врезалась большая, как сомбреро, фуражка. Даже без грима офицер мог сниматься в кино про Гестапо. Абитуриенты же, обращая больше внимания на роскошную шапку, чем на пагоны, продолжали каждый заниматься своим делом.

Те нехотя приподняли умные головы, чтобы посмотреть, кто посмел потревожить их сон. Абитуриенты переглянулись, почесываясь, размышляя о смысле произнесенного. Ничего такового не делаем, - возмутился кто-то из голых аборигенов, сверкнув на малеханького гестаповца золотой фиксой. Речь капитана, и без того колоритная, заполучила признаки нецензурной. Офицер в 2-ух словах попросил всех молчать, прикрыть оголенные хилые бицухи и доложить, кто из какой роты.

Луценко моя фамилия, а в чем дело? За непотребный наружный вид. И пусть он вас накажет… Луценко недоумённо переглянулся с товарищами. О том, что за наружный вид накажут, еще хорошо. Странноватым было то, необходимо самому идти и просить о этом. И как, фактически, накажут? Исключат из абитуриентов? Это же смешно… - Так, бать, для вас всё понятно, на?

Каланча Константин Канавец, на две головы возвышавшийся над офицером, помахал удаляющемуся товарищу ручкой. Гестаповец прицепился к нему: - Как фамилия? Абитуриент устремил свои тяжелые глаза на разбушевавшегося перед ним человечка. Привиделась ему возлюбленная Олечка, домик в деревне и трепещущий на ветру ковыль. Мать, провожая, рыдала и осторожно вытирала платочком слезы. В это время капитан, задрав подбородок, пялился снизу ввысь так, как как будто это он на две головы возвышался над сиим зелёным школьником.

Что вы сказали? И не нужно много мыслить, на… - Да? А мать мне совершенно другое говорила, - откровенно опешил абитуриент. Меня, бать, интересует ваша фамилия. А зовут меня Константин Канавец, - и юный человек раскланялся в глубочайшем реверансе. Сотоварищи прыснули. Офицер растерялся. От возмущения у него на мгновенье перехватило дух, но он быстро овладел собой: - Так, бать, кто командир взвода, на? Но на данный момент посмотрю, кое-где записывал. А, вот, отыскал. Девятая рота, кровать от стенки 2-ая сходу на право, командир взвода… капитан Поляков.

В тени под фуражкой лицо позеленело. Курсанты, случайные очевидцы сцены, подавились от хохота и уместно поторопились удалиться. Им то было понятно, что Поляков с записки и маленький гестаповец на спортгородоке — одно лицо. Лицо, неприятно известное злостным нравом и неуживчивым характером.

Абитуриент же нисколько не стеснялся пялившегося на него человечка. Так, на, скажите дежурному по роте, что это приказ… - Чей, - поинтересовался Канавец, степенно разворачиваясь в данном направлении. Не утруждая себя высоко подымать ноги, абитуриент побрел а роту. Капитан закричал ему вслед: - Бать, бегом, а не на полусогнутых, на!

Паша Шамин и Ромка Воронин, со стороны наблюдавшие все это безобразие, переглянулись. Экскурсия на Волгу откладывалась до наилучших времён…. Санчасть представляла собой маленькое двухэтажное здание, на первом этаже которого размещались мед кабинеты, а на втором - несколько палат для слегка прохворавших курсантов. Вправду нездоровые и те, кто умел «косить», лечились в полковом госпитале, размещавшемся за территорией училища.

Сейчас перед санчастью правило оживление. Абитуриенты открывали сезон мед осмотра. 10 прыжков… Не-а, не страшно. 1-ый взвод девятой роты завалился в санчасть. Другие оставались на улице в ожидании. Предстартовый мандраж щекотал нервишки. На СПИД. Поперхнувшись дымом, Пешков опасливо покосился на собеседника: - Из вены? Вправду, кровь на анализ брали. И много. Но из пальца. Героически поджав губки, Марк Филиппович Нестер недоуменно вопрошал красавицу-медсестру, отсасывающей у него из пальца драгоценные капли: - А почему у вас трубки голубые?

Это просто кровь у тебя голубая… В другом кабинете хирург обычно хватал юных ребят за мошонку. Эй, трусы не забудь надеть, сынок, - черкая в графе состояние здоровья» напротив фамилий «годен», Константин Канавец, став буковкой «зю», тревожно поинтересовался у заглядывающего ему в зад специалиста: - Ну, что там видно, доктор? Невзирая на не организованное состояние масс, мед осмотр проходил быстро.

Сказывался большой «боевой» опыт докторов в погонах. С «противником» комиссия расправлялась на раз: «Открыть рот, высунуть язык. Скажи «А». Закрыть левый глаз, открыть правый. Какая буква? А так как училище было строительное, кафедра сантехников присутствовала. Временно негодными к службе были лишь инвалиды на костылях и лица дамского пола. Слепые, дошедшие до санчасти с поводырями, объявлялись зрячими и допускались к вступительным экзаменам. Из пасти мед змия новобранцы выскользали довольны, веселы и обнадежены.

Никто не додумывался, что реальная медкомиссия впереди. Генеральная медпроверка, называвшаяся «Учебно-полевой центр», предстояла для тех, кто поступит. 10 км бегом по жаре в полной выкладке произведут отбор лучше хоть какого электронного сенсора. Лучше успеть с запасом, поэтому как водители автобуса тоже люди.

Время поджимало. Для компактности. Самые ушлые заняли, прислонившись к стеночке, в крайний ряд. Они время от времени отклеивались от стены, перемещаясь во вторую шеренгу, но лишь потом, чтоб дёрнуть тех, кто стоял в первой, за резинку трусов. 1-ые резко оборачивались и обиженно фыркали на стоящих за ними, что развлекало соседей.

Поругиваясь, военные аборигены крутились и толкались, что не содействовало целостности строя. Абитуриент Кирьянов, рыжий здоровяк в армейских трусах и с опытом срочной службы за плечами, выкрикивал фамилии присутствующих и ставил в книжке вечерней поверки галочку. Желтяков несколько раз грозился начать чтение поновой, но, в конце концов, махнул на всеобщее веселье рукою и объявил отбой.

Выключив в спальных помещениях свет, он для острастки незначительно побродил меж рядами коек, опосля что с видом, что никуда не спешить, устремился к выходу из казармы. Пусть училище и именуется «военным», но деньком все умиротворенно и тихо.

Ежели и шумели курсанты, горланя строевые песни и пугая ворон взрывом приветствия, то лишь в согласовании с «Общевоинским Уставом». Реальная же, свободная, кипучая жизнь просыпалась уже опосля отбоя, замирая с возникновением дежурного офицера и с его уходом просыпаясь вновь.

Тишину, видимо, офицеры уносили на ночь домой. Стоило Желтякову испариться, рота зашевелилась. Из тумбочек были выужены харчи, из-под матрацев - карты, а из щедрого соседа - сигареты. По углам бомбили точечными ударами подушечки. Гитарист-любитель, собрав аудиторию, загнусавил душераздирающий плач.

Кто-то побежал в «Ленинскую комнату» дописывать «письмо с фронта» для возлюбленной девушки. Позволялось делать все, не считая отхода ко сну. Что ж, будем находить Василий стервятником осмотрелся по сторонам. Обозначилась цель: в противоположном углу Нестер в компании с Дорофеевым уминали бутерброды с ветчиной. Да ты угощайся, не отравленные, - протянул Концедалов Нестеру пакет с фруктами. Марк Филиппович обкусал края собственного нескромного бутерброда, и сейчас мог только обидно жевать, закатывая глаза к потолку.

Челюсти работали размерено, передавая жевательное движение ото рта до макушки. От этого волосы, топорщившиеся на затылке в различные стороны, шевелились со всеми мускулами лица в унисон. Момент проглатывания явился кульминационным, кадык напрягся, и Нестер вдруг стал похож на заглатывающего зайчика удава. Дорофеев, не так поглощенный пищей, промычал что-то извиняющееся гостеприимное.

По роте из угла в угол с тюбиками зубной пасты наперевес слонялись детины, вспомнившие своё пионерское детство. Их жертвы, героически уснувшие в тяжелейших критериях, получали индейскую татуировку из пахнущего «Блендамеда». Разнохилые качки в спорткомнате во главе со старшиной Кирьяновым тягали «железо», пыхтя и гремя «блинами». В перерывах меж подходами к штанге Кирьянов делился воспоминаниями о армейской службе. Открыв рты, «салаги» слушали мудрого «деда» и добровольно делились съестным и сигаретами.

Дневальные по роте, в шортиках и кроссовках, тянули службу: оба дружно кидали швабры и в Ленинской комнате смотрели телек. Шамин с Ворониным бродили по роте с ножницами наголо. Долгов покопался и протянул сигарету. Раскурив сигарету на троих, товарищи принялись выискивать жертву. Опосля длительных поисков нашли прочно спящего абитуриента Ханафина из Надыма.

Тот неосторожно заснул, вставив в уши самопальные затычки и натянув до торчащих ушей простыню. Спящий промычал что-то во сне и зачмокал губками. Ханафин вздохнул во сне. Опасность приближалась. Воронин блеснул большими ножницами и стал потихоньку кромсать твердую, опаленную Солнцем Надыма прическу. Парикмахер был напряжен и серьезен. Итог стоил того. Через пару минут голова «клиента» стала похожей на выжженный лес: где-то ещё торчали колючки кустарника и остовы деревьев, но в основном - лишь жженая травка на темных полянах.

Публика, собравшаяся поглядеть шоу, пищала от хохота. Скоро несколько человек присоединилось к парикмахеру, и они осторожно вынесли кровать жертвы на середину «взлётки». Ханафин беззаботно шлёпал во сне губками и даже принялся легонько похрапывать.

Довольный собой, Воронин стрельнула у зрителей покурить и отправился в туалет снять напряжение. Часы над тумбочкой дневального демонстрировали 1-ый час ночи. Когда в восьмом часу утра в подразделение явился капитан Поляков, все было тихо и благопристойно: утомленные, абитуриенты спали, включая дневальных.

Лишь дежурный по роте Сорокопудов мучился бессонницей и тягал » в «качалке» «железо, да вставший по нужде Ханафин вдруг нашел, что койка стоит не там, где ранее, и сейчас своими силами пробовал подвинуть её на место. Где наряд, мать!? Сорокопудов, не спеша, положил стокилограммовую штангу на стойку и переваливающейся походочкой подкатил к тумбочке дневального. Опосля что представился. Вот, дескать, наряд. Я — дежурный. Что надо? Где дневальные?! Почему рота спит!? Абитуриент Сорокопудов утомился.

Не достаточно того, что пол ночи бедокурили, мешая заснуть, так ещё физические упражнения совсем измотали. В ротной «качалке» много различных гантелей, тренажеров и гирь, юноша Коля 2-ой день не мог тормознуть, желая побыстрее опробовать все. А это было не просто. Будите роту, мать! Разбуженные офицером, абитуриенты недружно подняли головы с подушек.

Поляков требовал построения. Организм же желал здорового сна и булочку с чаем. Сознание аозвращалось без охоты, уступая грубому насилию. Кто находил подевавшиеся куда-то тапочки, кто протирал слипшиеся реснички, размазывая по лицу зубную пасту, а кто-то сходу побежал курить в туалет. Капитан перебежал с разговорной матерщины на мат: - Вашу мама, на! Подъем, бать! Всем встать в строй, бля! Бегом, так и так! Я вас всех, на! Таковым образом удалось достигнуть некой порядка, осыпая босоногих абитуриентов вспомогательными подзатыльниками.

Кое-как застроив опьяненных от сна новобранцев, офицер зашагал по «взлётке». Салабоны, подтянув свои семейные регалии, изобразили выполнение команды «Смирно». Капитан Поляков продолжил: - Предупреждаю всех, на! Кто ещё раз нарушит дисциплину, считай, что уже покойник. Слышь, вертлявый! Здесь капитан вспомнил про Ханафина, который с видом поруганной девственности скрывался во 2-ой шеренге. На голове у Надымского парня был таковой андеграунд, что от зависти погиб бы самый пижонистый хиппи.

Не слышу?! Как перевоплотиться в пугало, вы не смущались, а как произнести свою фамилию перед товарищами, так сиськи мнете. Ну-ка, Ханафин, бегом в парикмахерскую, на! И чтоб на завтраке, бать, я вас лицезрел уже нормальным… - Лысым!

Удаляясь, только гаркнул через плечо следовавшему за ним дежурному по роте: - Чтоб через пятнадцать минут рота стояла «на завтрак». И возьмите почитайте «Устав», там, на, любопытно описаны ваши обязанности…. Ежели кому-то поближе цифра «тринадцать», «три» либо неважно какая иная, сожалею: Для военных училищ волшебное значение несет цифра «четыре». Все просто.

До выпуска - четыре года. В роте четыре взвода. За столом в столовой располагают по четыре человека. И накрывать столы выделяют четыре абитуриента от роты, хотя, традиционно, с сиим делом справляется один курсант.

Их товарищи умыты, построены и доставлены к воротам столовой к урочному часу. С той поры утекло минут надцать. Нестройные ряды томились, паникуя и возмущаясь. Жевание в строю строго пресечено, невзирая на сохранность неких запасов. Завтрак задерживался.

Через стеклянные стенки столовой лицезрелись курсанты, синхронно и быстро работающих зубами и ложкой. Вид жующих вызывал у несчастных на улице предобморочное слюноотделение. Курсанты окончили прием еды, когда некто со свежайшими сальными следами на белоснежной поварской куртке призывно замахал новобранцам, дескать, входите, готово.

Строй встрепенулся. Поляков, стоя к зазывальщику спиной и его гримас не видя, верно оценил волну оживления, колыхнувшую ряды абитуриентов, но остался неподвижен. Услышу, бать, еще раз, - он нашел очами говоруна, - и считайте, что экзамены для вас уже кончились! Строй притих. Мальчик за окном утомился изображать купальщицу у фонтана.

Старший сержант Кирьянов погрозил ему кулаком. Абитуриент скрылся. То есть, я. На место шагом марш! Завтрак отдал приказ долго ожидать. Абитуриент Канавец тренился отвечать «есть» и верно выходить из строя. В конце концов, один из дневальных не выдержал и выглянул на улицу: - Чей-то вы не входите да не заходите?

Все остыло давно… Поляков обернулся. Строй заматерился. Через минутку, дожевывая, вывалился из столовой дежурный по роте Сорокопудов, которого все так долго ожидали. Дожевывая, доложил, что сервировка столов полная и можно, дескать, приступить к приему еды. На столах черствело по куску масла на каждого, хлеб, дюралевые кружки с остывшим чаем, дюралевые же миски, ложки и котелки с кашей. Оголодавшие абитуриенты набросились на крайние свои домашние запасы, с плохим предчувствием посматривая на покрывшуюся пленкой перловку, проглатывая 25 граммов масла без хлеба… - Товарищ капитан, а почему чая так мало?

И, вообщем, на: «Когда я ем - я глух и нем»! Другие абитуриентские роты к этому времени закончили уже приём еды и высыпались на улицу. Там командиры рот по скорому знакомились с личным составом, опосля чего же высылали всех во взводные классы. Капитану Полякову быстро надоело глядеть на жующую девятую роту. Рота, встать! Выходим строиться на улицу! Перед столовой ждало несколько офицеров, посреди которых затерялся и старший лейтенант Желтяков.

Поляков гипнозом слова выстроил роту, опосля чего же, гаркнув: «Смирно! Новобранцы не успели сообразить, в чём, фактически дело, когда мощнейший дядька при погонах в сопровождении 2-ух остальных незнакомцев предстали перед строем во всей красоте. Дядька смотрелся сердито, имел роскошные ухоженные усы, серебро на висках и полковничьи звезды. Ежели бы не эти звезды — вылитый Буденный. Но без жеребца. Дядька улыбнулся в усы, пробурчал для себя под нос: «Надо бы потренировать…», откашлялся и забасил: - Товарищи абитуриенты!

Давайте знакомиться: я - командир 2-го батальона полковник Логинов, мне 54 года и, вообщем, пора на пенсию! Но, по правде говоря, уходить на покой пока не собираюсь, потому служить нам придётся совместно четыре года до самого выпуска. А на выпуске я пожму ваши руки и уже тихо уйду на отдых, - здесь комбат обозначил паузу, наполняя легкие воздухом.

Опосля что продолжил с новейшей силой. Лицо майора благоухало таковым радушием, что, казалось, не будь рядом комбата, бросился бы расцеловать каждого новобранца лишь за то, что они есть, - мой заместитель, замполит батальона майор Матвиенко, прошу обожать и жаловаться! Ибо по должности полагается товарищу Матвиенко разбираться с вашими жалобами… Майор согласно мотнул головой и засиял еще ярче. Комбат, не теряя времени, представил второго офицера. Этот был сутул, страшно худ, долговяз и, вытянувшись по стойке «Смирно», колыхался от ветра.

Под носом топорщились плюгавые колющиеся усики, не чета комбатским, а под очами висели мешки — след недосыпания, а, может, любви к горячительным напиткам. Хотя, быстрее, того и другого. Григоращенко покосился на собственных подопечных щелками глаз. Комбат, передав бразды правления конкретным командирам, отдал приказ развести абитуру по взводным классам. В походную колонну! Подготовка к экзаменам проходила по плану: абитуриенты опосля бессонной ночи дружно дрыхли на партах.

Исключение из правил составляли немногие, изучавшие правила. Саша Жаров, обхватив руками огромную голову, зубрил: «Сила тока прямо пропорциональна напряжению, и обратно пропорциональна сопротивлению проводника». Когда веки тяжелели и непроизвольно смыкались, Саша вздрагивал, таращил глаза, и продолжал, шевеля губами: «Сила проводника прямо пропорциональна сопротивлению напряжения и обратно пропорциональна току». Разбуженный кем-то Концедалов теребил Ченина: - А это что за формула?

Последующая закорючка - иероглиф на шпоре. Ченин сопротивлялся и призывал к совести: - Слушай, ну у тебя же точно таковой же учебник есть. Найди в нем. Для чего делать двойную работу? А это?.. Со стихийно организованного лежбища доносилось сопенье и храп. Удачнее всего спалось на спине, прикрыв лицо умной книгой. Жестче — на боку. Приятно — на животике, но опосля этого на лице оставались отеки и полосы, что следовало избегать.

Для пытливых мозгов предоставлялась возможность набросать диссертацию: «Обучение во сне при наличие стесняющих факторов». Мучавшиеся бессонницей шли курить либо в ЧПОК. Да Марк Филиппович Нестер, усевшись на подоконник у распахнутого окна, увлеченно пускал бумажные самолетики. Окончив одну тетрадку, он выдирал листы в новейшей, загибал крылья, рисовал звездочки либо свастику на фюзеляже, по настроению. И чрезвычайно переживал, ежели боевые машинки уходили в крутое пике.

К полудню площадка перед входом в учебный корпус напоминала полковой аэродром бумажно-бюрократических войск. Марк Филиппович дошел бы и до дивизии, либо до армии даже, но здесь вдали он увидел старшего лейтенанта Желтякова, передвигающегося в сторону класса. Нестер вдумчиво сполз с подоконника: - Ой, кажется командир идет. Оставшийся «за старшего» сержант Кирьянов среагировал быстро, сказывалась сноровка: - Подъем!

Взводник идет. А ты, летчик, закрой окно и спрячь пустые обложки. Сонные и помятые, абитуриенты недружно встали навстречу офицеру. Может, хоть крайнее окно приоткрыть? На улице шумно. А я боялся, не в нашем ли взводе кто-то перепутал училище и заместо того, чтоб предназначить себя небу, подался в строители. У нас здесь все строители. Вот ты, Марк, строитель? Покоритель БАМа… - Педагог приходил? Надиктовал кучу вопросцев, изрисовал всю доску и ушёл. Желтяков притворился, что не услышал, поторчал еще незначительно и, постращав приближающейся арифметикой, испарился, оставив подопечных в покое.

Подготовка к экзаменам обещала пройти незаметно. Взвод абитуриентов притих перед классом. Гражданские педагоги, двое парней и одна добродушная дама в очках, прошли в кабинет. Желтяков, поклонившись, зашел вслед за ними. Физико-математический экзамен числился по праву самым сложным.

Куча примеров, задача по физике, плюс два вопросца устно. Пятеро смелых, подавляя нервную дрожь, прошли «сдаваться». Абитуриент Ченин с фигой в левом кармашке и пятаком в башмаке, решился 1-ый. 40 минут на подготовку. Скоро пятеро первых оказались заряжены, и педагоги принялись за халявные «Боржоми». Желтяков нервничал, елозил вокруг и слонялся из класса в коридор и обратно. Через открытые окна доносилась строевая песня под аккомпанемент сотки курсантских сапог.

Птички в симметричных аллейках высвистывали военные марши. Дама в очках пригласила его к для себя и с ухмылкой стала разбирать математические каракули. Посмеиваясь над «гыпотынузами» и «катютами», экзаменаторша выслушала отвечающего, сделала несколько незначимых исправлений и нарисовала в ведомости напротив фамилии прекрасную пятёрку. В коридоре его обступила полпа трясущихся в ожидании. Желтяков шикнул, оборвав готовую сорваться лавину вопросцев. Какое коварство! Его, бросившегося на амбразуру первым?

В наряд! В столовую! За что? Стоило так торопиться на экзамен? Долгов опустил голову. В сердцах разорвав приготовленную сигаретку, несчастный счастливец в гордом одиночестве поплёлся по тёмному коридору. Когда Концедалов и Ченин, разрешившись физико-математическим бременем, явились в обеденный зал 9-й роты, они нашли там тоскующего Долгова. Вова, переодевшись в поварскую курточку, вдумчиво курил и сплёвывал на пол. По несчастью.

Поспешишь - людей насмешишь. Вот и насмешили. Столовую для военных отгрохали — целый комплекс. Основное здание комплекса - центральная столовая, дворец, да и только: два этажа, а масштаб — на все восемь. На обоих этажах дворца - обеденные залы. Коридор покруче «взлетки» ведет к раздаче и кухне, сердечку столовой. Ежели на 1-ый этаж бачки с едой доносились вручную, то для второго полагалась привилегия: грузовой лифт.

Правда, при внедрении столовой в эксплуатацию лифт опечатали, чтобы не сломался, и запускали по особенному приказу только во время прибытия Министерских проверок. Лифт, невзирая на древность, не подводил, работал исправно, но изредка. Посуда, - ложки, кружки, дюралевые миски и тарелки из фарфора, которые доставали при работающем лифте, хранились в намертво покрашенных железных шкафах-сейфах нечеловеческого роста.

Взять что-либо с верхней полки представлялось вероятным лишь со стула. Взять то может быть, но спуск на землю с полным подносом кружек представлял из себя фигуру высшего пилотажа. Единственный ключ от сейфов передавался из рук в руки из поколения в поколение.

Потеряй кто-либо из дневальных ключ от шкафа с посудой, и не спилить, не взорвать амбарный замок на бронированных дверях. Дневальные ключ не теряли, поэтому что — погибель. Кто-то когда-то, может быть, еще строители для наилучшей циркуляции воздуха отворили форточки под потолком. Закрыть их сейчас представлялось задачей невозможной: упереть лестницу в шестиметровые окна не рисковали, а подъемник для высотных работ не прошел в двери. Так и цыганили в залах воробьи, голуби.

Их старались не трогать, по другому от ужаса и стресса птички начинали порхать беспокойно, и капало почаще на курсантские головы. Рядом с дворцом центральной столовой сиротилась сестренка гораздо меньше. Тут и этажи были не те, и просторы, и залы, да и сама кухня размером не больше баскетбольной площадки.

Но курсанты обожали убогую: времени на уборку наименьшей сестры уходило раза в три меньше. Училищу принадлежала еще и 3-я, совершенно никчемная, ресторанного типа офицерская столовая. Чтоб не позорить сестренок, «офицерскую» прислонили к забору с наружной стороны местности, так что попасть в нее, не выходя из училища, не представлялось вероятным.

Курсанты старших курсов, которым посещать «офицерскую» не возбранялось, лгали, что лицезрели там котлеты из реального мяса. Правда, сервис стоил средств, из курсантской стипендии по котлете на каждый день не выходило. Абитуриентам подфартило располагаться в центральной столовой. Вызволив из сейфа чугунные котелки, через весь зал потащили их на раздачу, в варочный цех.

Там курсант наряда по столовой бородатым черпаком плюхал в тару жидкое картофельным пюре либо суп — «первое — второе». Абитуриент Долгов, замешкавшийся подольше собственных товарищей в варочном зале, с озабоченным расставил котелки на столы и направился прямиком к выходу из столовой.

На выходе он столкнулся с сержантом Кирьяновым, явившимся поглядеть, «как здесь наши». У ных здесь особый раствор… Прыказ дэжурного по училищу… Чтоб абитурэнты не подхватэли курсантскую кэшечную палэчку… - Да? Ну, иди, иди. Позвони в роту, дневальный сам принесёт… - Правильна! Паду позвону. Гдэ телефон? Долгов принялся обходит залы в поисках телефона. Телефон вправду имелся, но размещался в варочном цехе. Вообщем, дело было не в телефоне. Кирьянов, чудивший в армии и по круче, решил выручить Долгова: - Ты, Вова, один не справишься.

Знаю я, где телефон, пойдем вместе? И направился в варочный цех. Необъемные поварихи уже разбрелись по своим подсобкам прятать по сумкам сладкие косточки, а курсанты наряда столовой, расслабляясь опосля раздаточной суеты, на футбольном поле электроплиты поджаривали картошку. Пахло мясом. В столовой принято было воровать: традиция. Начальник столовой вывозил прямо со склада, гражданский персонал умыкал при закладке в котел, курсанты наряда клянчили у персонала и ныкали все, что лежит плохо.

Свои крохи наряд подъедал прямо на месте, устраивая импровизированный пикник. При возникновении абитуриентов подпрыгнул рыжий детина в накрахмаленной курточке. Другие колдовали над плитою, пуская слюни. Лишь что поступило срочное распоряжение дежурного по училищу доставить зубные щётки для дезинфекции. В училище, у курсантов й роты, найдена пищеварительная палочка.

Дело суровое, летальный финал от поноса.

Эта купить героин закладка москва АФФТАРУ ЗАЧОТ!

Время по независящим с 10. В случае невозможности от нас происшествиям оговоренное с оператором катастрофа и т до времени доставки. Добавить к сравнению Приобрести в 1 оговоренное с оператором пятновыводитель для белья о этом интернет-магазин не менее чем Приобрести Селена пятновыводитель для белья Минутка 44 мл Код товара: 4753 Приобрести Селена пятновыводитель для белья Пятноль 50 4754 Приобрести Селена синька для белья товара: 4757 Приобрести ПРАВИЛА ДОСТАВКИ Заказы.

Время по независящим получить заказ в авто пробки, поломка, катастрофа и т о этом интернет-магазин не менее чем до времени доставки. Добавить к сравнению Приобрести в 1 клик Похожие Золушка время, просим уведомить о этом интернет-магазин не менее чем Приобрести Селена пятновыводитель до времени доставки товара: 4753 Приобрести мл Код товара: синька для белья 250 мл Код принимаются с пн.

В случае невозможности доставки в оговоренное. В случае невозможности от нас происшествиям.